Год назад, в ночь с 15 на 16 июля, события в Турции приковали внимание мира. Страна-участник G20, член НАТО и региональный лидер столкнулась с попыткой военного переворота.

В ту ночь официальный Киев одним из первых объявил о поддержке турецких властей. К утру путчисты потерпели поражение, оставив за собой обстрелянные гражданские объекты, в том числе парламент и здание правительства, а также более двухсот погибших.

Но дальнейшие события вызвали не только поддержку, но и критику. В Турции были арестованы тысячи, задержаны десятки тисяч, уволены с работы сотни тысяч людей из-за подозрений в их симпатии к путчистам. Анкара стала объектом обвинений стран-членов ЕС, ПАСЕ восстановила мониторинг Турции из-за системных нарушений прав человека.

"Европейская правда" освещала эти события, претензии и ответы на них. Но сейчас, накануне годовщины трагических событий мы публикуем подробную статью турецкого посла в Украине о предпосылках и последствиях попытки переворота и о перспективах дальнейших отношений Турции и ЕС.

* * * * *

Прошлый год был тяжелым для всего мира, и Турция получила слишком несправедливую долю неудач, самой трагической из которых стала неудачная попытка государственного переворота 15 июля.

Прошел год с тех пор, когда группа офицеров-предателей, направленных псевдорелигиозными наставниками, попыталась покончить с демократией в Турции. Они были настолько оторванными от реальности, что даже не могли предположить, что турецкое общество выйдет на народный протест, чтобы остановить их.

Хотя было очевидно, что турецкий народ, который еще с 1950-х годов постоянно голосует, выбирая одни правительства и снимая другие, в 2016 году не мог вдруг забыть о демократии.

К тому же, отношения Турции с ЕС укрепляли демократию; и этот опыт нельзя потерять за считанные часы.

Но то, что люди сказали "STOP" танкам, истребителям и боевым вертолетам, далось дорогой ценой: более 240 человек погибли, опираясь мятежникам на улицах Стамбула и Анкары. Мы называем их "Мучениками демократии", и мы будем чествовать их память на мероприятиях, которые состоятся в конце недели.

Украинцы, помня о своей "Небесной сотне", хорошо поймут наши чувства.

В ту ночь, 15 июля 2016 года, правительство и президент Турции твердо противостояли мятежу, но и оппозиционные политические партии также проявили солидарность. Попытка мятежа сошла на нет за несколько часов также еще и потому, что ей противостояло большинство офицеров, включая высшее командование.

Украинцам знакомо разочарование от невозможности привлечь к ответственности людей, которые использовали оружие, принадлежащее государству, против собственного народа.

Мы не можем позволить, чтобы мятежники 15 июля остались безнаказанными.

Все результаты следствия и неоспоримые твердые улики указывают на единого организатора преступления: культовую структуру, которую создал самопровозглашенный религиозный деятель Фетхуллах Гюлен. На первый взгляд, его сеть кажется мирной, но на самом деле это - тайная радикальная религиозная группа, которая годами проникала в государственный аппарат.

Суды еще должны сказать последнее слово в этом деле, но уже есть так много неоспоримых доказательств, невозможно не сделать собственные выводы, руководствуясь здравым смыслом.

Западным партнерам Турции, включая ЕС, тогда было трудно понять, что происходило, и они не смогли должным образом отреагировать.

Сейчас легче понять, как такое аномальное явление могло произойти в сильных светских государственных структурах Турции.

Ни правительства Турции, сменявшие друг друга, ни широкая общественность не смогли вовремя увидеть опасность, которую представляет сеть гюленистов, считая очевидные признаки опасности - чрезмерными обвинениями.

Любая социальная группа имеет законное право попытаться изменить общество и политическую систему; но для этого нужно создать политическую партию и прийти к власти на свободных и честных выборах. Гюленистское движение избегало конкурентной политики и искало незаконные короткие пути к власти, проникая в органы государственного управления еще с 1980-х годов.

Они выдавали себя за умеренную, неполитическую и сочувствующую группу религиозных людей. Многие верили и симпатизировали им. Это позволило гюленистам постепенно выстроить огромную сеть с собственными СМИ и банками. На международном уровне, они позиционировали себя как лицо умеренного ислама, который мир так стремился увидеть, особенно после террористического акта 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке.

В определенном смысле, это движение использовало либеральную наивность той поры как в Турции, так и за ее пределами.

Путь, который прошел Гюлен от провинциального религиозного деятеля к культовому лидеру олигархического типа, который имеет тысячи последователей во всем мире, подтверждает два простых урока, касающихся человеческой природы: бесконтрольная власть развращает, и для таких людей цель оправдывает средства.

Недавно один оппозиционный депутат парламента рассказал мне, что несколько лет назад он подал заявление на преподавательскую должность в одном небольшом турецком университете. Исходя из своего послужного списка, он был уверен, что получит положительный ответ. Однако ему неофициально сказали, что упростить рассмотрение его заявления можно будет только в случае, если он предоставит письмо с рекомендацией от гюленистской структуры.

Именно с таким уровнем дерзости действовала гюленистская сеть.

В Турции не так просто попасть на государственную службу: она базируется на собственных заслугах каждого человека, а для поступления нужно сдать централизованные экзамены. Чтобы обойти это, гюленистская структура начала похищать экзаменационные вопросы в ряде учреждений, включая вооруженные силы, полицию и органы правосудия.

Даже при поверхностном ознакомлении с результатами экзаменов можно увидеть, как кандидаты из числа гюленистов, которые плохо сдавали предыдущие экзамены, вдруг массово начали получать высокие баллы, даже 100 из 100. В то же время, на честных государственных служащих осуществлялись различные виды давления, включая шантаж и притеснения, что заставляло их оставлять свои должности, на которые потом приходили идеологически обработанные гюленисты.

Государственные служащие, не связанные с гюленистами, рассматривались как препятствие в осуществлении генерального плана; прокуроры-гюленисты привлекали их в суд, а судьи-гюленисты выносили им приговоры на основе фальсифицированных показаний.

Жизнь многих людей была разрушена.

Кажется, эти злоупотребления правосудием в руках гюленистов не нашли отражения в сознании европейцев.

Существовала вероятность того, что многие скрытые гюленисты в вооруженных силах и других государственных учреждениях могли быть разоблачены и осуждены по результатам расследований и судебных дел, которые велись против них с 2014 года.

Переворот был последней попыткой предотвратить провал генерального плана.

Мы уже знаем, читаем показания и видим видеозаписи с военных объектов, что гражданские гюленисты, которые занимали высокие должности в руководящей иерархии гюленистской структуры, находились на главной авиабазе, которую использовали во время мятежа. Из-за того, что гюленистское движение пыталось изменить демократическую, конституционную форму государственного управления насильственными методами, с ним ассоциируется термин "террористический", от которого происходит турецкая аббревиатура FETO.

Слово "травма" лучше всего характеризует то, через что прошли турецкое общество и политикум в июле прошлого года.

Многие бывшие сторонников гюленистов, которые поддерживали или просто воспринимали их как легитимную социально-религиозную группу, почувствовали себя глубоко преданными. Когда серьезность угрозы стала очевидной, для борьбы с ней было введено чрезвычайное положение. Так же, как Франция, как раз продлившая чрезвычайное положение, введенное после террористического акта в Париже в 2015 году, Турция также продолжила эти меры еще на 3 месяца в апреле этого года.

Кое-кто в ЕС увидел в этом новый шанс для того, чтобы занять антитурецкие позиции. Любая информация, в которой бы виделись недостатки в реакции Турции на ситуацию, ставилась на первое место, тогда как неопровержимые доказательства вины гюленистов игнорировались.

В первые дни после 15 июля в Европе были разные позиции относительно событий в Турции.

Можно было увидеть принципиальную поддержку и сочувствие, но в невероятно малом количестве; был выжидательный подход; были надежды на смену правительства в результате попытки переворота и даже было открытое злорадство.

Многие в Европе не смогли соблюсти именно тех ценностей, которым ЕС помог укорениться в Турции.

Это стало еще одной травмой для многих турок, которые до этого почувствовали на себе политические и социальные достижения от процесса вступления в ЕС.

Вовремя беды, вместо привычной конструктивной критики, Европа продемонстрировала большое равнодушие. Но это состояние дел сейчас исправляется, хотя и медленно, когда выходит на поверхность правда о FETO.

Поскольку основы турецкого общества сильны, разрушений от мятежа удалось избежать. Экономика быстро восстановилась. А что самое важное, государственные учреждения начали очищаться от FETO. Турция знает, что это следует делать эффективно и согласно принципам верховенства права. Найти верный баланс между безопасностью и свободами - трудное дело, когда события разворачиваются.

Опять-таки, украинцы поймут важность этого, поскольку имеют свой собственный вызов - люстрацию.

Мы будем приветствовать искреннюю заинтересованность со стороны ЕС и Совета Европы в этом процессе.

Когда начал открываться истинный масштаб сети и стал известным ее размер, десятки тысяч государственных служащих были отстранены, задержаны или арестованы, в зависимости от серьезности показаний. Можно предположить, что в условиях переживаемой травмы в период после 15 июля, следствие было начато также против невиновных людей.

Не все, кто имел контакты с гюленистской сетью, являются преступниками.

Мы должны выяснить это.

Благодаря механизму обжалования, созданному для ошибочно задержанных лиц в соответствии с рекомендациями Совета Европы, около 34 тысяч государственных служащих уже были восстановлены в должности.

Критика, которая звучит в самой Турции и из-за рубежа, часто бывает неуместной, но в определенной мере она неизбежна.

Действительно, травматический эффект 15 июля не может быть основанием для компромисса с верховенством права. Но ключевым моментом является то, что призывы к Турции по соблюдению демократических стандартов и верховенства права, когда речь идет о FETO, не должны мешать Европе видеть FETO такой, какой она есть на самом деле.

Даже если бы не было попытки переворота, все остальные виды незаконной и преступной деятельности сети FETO, которые сейчас являются безоговорочными и требуют от каждого реакции с точки зрения справедливости, и особенно от ЕС.

Нежелание видеть факты и дальнейшая убежденность в том, что все события, которые произошли в Турции, являются только внутренней борьбой за власть между правительством и бывшей проправительственной группой, могут привести человека к неверным выводам. Однако для любого серьезного международного игрока это означало бы когнитивную предвзятость, которая делает невозможным правильное понимание Турции.

Наивность - плохая вещь вообще; но учитывая международную деятельность FETO, наивность в эпоху пост-правды особенно опасна.

Для восстановления морального доверия к ЕС в Турции, необходимы конструктивное сотрудничество и сопереживание с обеих сторон. Турция готова пройти свою часть этого пути, и опыт позволяет нам утверждать: ЕС способен сделать то же самое.

Публикации в рубрике "Экспертное мнение" не являются редакционными статьями и отражают исключительно точку зрения автора