Имя Кальмана Мижеи мало известно украинским гражданам. В соответствии с идеологией его должности, он и не должен становиться топ-ньюзмейкером. Но в случае, если ему удастся выполнить задачи Брюсселя в полной мере, влияние команды Мижеи на украинскую реальность будет трудно переоценить.

Венгерский дипломат возглавил Консультативную миссию ЕС по реформированию украинского силового сектора. Ее рекомендациям намерена следовать украинская власть при определении структуры будущего МВД.

В его "портфеле ответственности" также ГПУ и СБУ и погранслужба.

И даже будущее Нацгвардии – которая на деле не является правоохранительным органом, но находится в структуре МВД – также предполагается определить с учетом советов миссии Евросоюза.

У ЕС есть рычаг, который способен "убедить" Киев прислушиваться к советам команды Мижеи.

Деньги на реформу поступят в Украину лишь в случае, если эта реформа получит одобрение миссии

Он прибыл в Киев лишь 8 августа. Пока у миссии нет даже своей штаб-квартиры (миссия отделена от посольства ЕС и территориально, и административно). Сейчас еще завершается набор ее сотрудников и, конечно же, Кальман пока не готова обнародовать суть рекомендаций ЕС.

Но даже на нынешнем этапе интервью эмиссара Европейской правде позволят понять масштаб задач, которые стоят перед его структурой.

– Когда миссия начнет работать в полном объеме?

– Мы ожидаем, что к концу сентября большая часть нашей команды уже разместится в Украине и будет готова давать рекомендации украинскому правительству. В конечном итоге здесь будет работать 57 специалистов.

– В чем заключается ваша деятельность в Украине?

– Ваша правоохранительная система, и это признает ваше правительство, доказала свою неэффективность и даже частично - недееспособность.

Это стало особенно очевидно в период Майдана, когда с их стороны не было ни уважения к правам человека, ни качества работы.

Это - один аспект проблемы. Есть и другой - пересечение функций и зоны ответственности различных правоохранительных органов.

И, конечно, огромная проблема - очень глубокая культура коррупции.

Тем не менее, Украина - не единственная страна, которая прошла через эти проблемы. И мы попытаемся советовать вашему президенту и правительству - как создать иную, эффективную, демократическую систему правоохранительных органов европейского типа.

Украине нужен европейский опыт, когда разные органы сотрудничают, а не конкурируют.

– Какие органы входят в вашу зону ответственности?

– У нас есть только два четких ограничения, которые определены решением Совета ЕС.

Во-первых, мы не занимаемся военными структурами, армией. Хотя мы сотрудничаем и с ними, чтобы убедиться, что предложенное нами решение по правоохранительной системе будет совместимо с действующей армейской структурой.

И второе ограничение связано с тем, что мы - консультативная миссия, а не исполнительная.

У нас не будет права на ношение оружия и не будет соответствующих функций.

– Но если вы занимаетесь реформой МВД, то в его составе есть Нацгвардия - о сути, армейское подразделение. Как вы справитесь с этим конфликтом?

– Пока рано прогнозировать, какой конкретно выход из этой ситуации мы предложим. Но это - очень яркий пример пересечения зон ответственности и функций разных правоохранительных органов в вашей системе. Здесь необходимы изменения.

Конечно же, мы не слепы, мы понимаем, при каких обстоятельствах возникла Нацгвардия.

Есть различие между краткосрочными и долгосрочными решениями. Конечно же, должны быть особые временные решения в тот период, когда суверенитет и территориальная целостность вашей страны находится под угрозой со стороны вашего соседа.

Мы понимаем, что Украина сейчас - в особенной ситуации.

Но это не означает, что вам уже сейчас не нужно думать о том, что будет "после". К тому же, некоторые реформы могут помочь улучшить ситуацию в правоохранительных органах даже в краткосрочной перспективе.

– Миссия будет работать в Киеве или в регионах?

– Центром работы миссии будет Киев, но у нас будут также люди, которые попытаются разбираться в региональном разнообразии правоохранительных органов.

Это необходимо, чтобы предложенная нами реформа была эффективной.

– Вы уверены, что разберетесь в проблемах участковых милиционеров без "исполнительного мандата", без права выезжать на место преступления, на оформление ДТП?

– Одно дело - обладать исполнительным мандатом, и другое - собирать детальную информацию о работе правоохранительных органов "в поле". Мы будем заниматься вторым. И мы уверены, что наши советы будут основаны на глубоком понимании ситуации, а также - на опыте в других европейских странах.

К слову, в нашей миссии будет немало тех, кто говорит по-украински или по-русски.

– Какими будут основные фокусы реформы. Будет ли среди них сокращение штатов?

– Я не стану давать преждевременные советы, но могу сказать, что в других странах, где правительства приняли решение сокращать штаты того или иного ведомства, возникала необходимость продумать функции тех людей, оставшихся на улице, чтобы они получили поддержку для поиска новой работы.

Но сокращение - это также хорошая мотивация для того, чтобы улучшить положение людей, которые останутся в правоохранительных органах.

Они должны быть обеспечены достойной зарплатой, чего сейчас нет. И это - опыт, который нам надо будет учесть.

– В украинской милиции - давняя традиция взяточничества. Можно ли с ней справиться только повышением зарплат?

– Конечно, вопрос не только в зарплате. Но я рекомендую вам обратиться к опыту других стран постсоветского пространства.

Только там, где были проведены действительно радикальные реформы, удалось избежать большого уровня коррупции. Речь идет прежде всего о странах Балтии и Грузии.

Грузинский опыт в этом смысле особенно интересен.

У грузин была традиция взяточничества, но реформа, проведенная в 2004 году, смогла очистить правоохранительные органы. Мне известно, что ваше правительство уделяет этому варианту особое внимание.

– Можем ли мы реализовать реформу милиции "по грузинской схеме"?

– Пути есть разные, но Украине надо будет выработать свой собственный путь. И я уверен, что это состоится. Хотя позитивные примеры, в том числе грузинский, будут использоваться.

– В Грузии повышение зарплат финансировалось из внебюджетных источников. Реально ли что-то подобное в Украине?

– Рано говорить об источниках финансирования, но я могу с уверенностью сказать: если Украина выберет проведение действительно эффективной и радикальной реформы, помощь международного сообщества не заставит себя ждать.

Из каких источников поступит такая помощь - сейчас, конечно, рано говорить. Наша миссия - консультативная, у нас нет сотен миллионов евро на финансирование такой реформы.

Но если правительство последует нашим советам, это будет означать, что вы делаете реформу, заслуживающую доверия. Такая реформа будет поддержана финансово.

– Вы упомянули, что реформа должна проводиться с учетом европейского опыта. Однако в ЕС нет четкого стандарта системы правоохранительных органов.

– Вы правы, нет единой европейской системы. Но есть диапазон систем, соответствующих европейским ценностям.

Я назову несколько признаков, которые после реформы должны появиться и в Украине.

Правоохранительная система должна находиться под четким гражданским контролем. В своей деятельности должны руководствоваться правами граждан. При этом система должна быть эффективной, а полномочия различных органов - четко распределены ограничены. Сейчас этого нет, и власть признает это.

Естественно, могут быть разные варианты - более централизованная, менее централизованная система. Нет единого рецепта.

Но, в любом случае, должна быть радикальная реформа. Это – вопрос жизненной важности, вопрос существования Украины.

– Вы видите готовность Киева прислушиваться к вашим рекомендациям?

– Да, конечно. Мы приехали сюда по приглашению Украины, ваша власть сама инициировала такую миссию. И сейчас на встречах с властью я вижу стремление получить наши советы.

Более того, на текущий момент мы ощущаем поддержку руководства всех без исключения правоохранительных органов, над реформой которых нам предстоит работать.

– Не будет ли блокировать вашу работу средний уровень милицейской системы - из боязни попасть под сокращение?

– Я  из восточной Европы и привык к пессимистическим вопросам, но сам я - оптимистичен.

Я обращу ваше внимание на другое - если сотрудники узнают, что их ожидает значительное повышение зарплат, появится энтузиазм в проведении реформы. Так что мы ожидаем позитивного восприятия реформы прежде всего в центре, но также и на местах. Мы, конечно, готовы, что будет определенное бюрократическое сопртивление, но мы знаем, как его преодолеть

– Как долго продлится ваша работа в Украине?

– Наш начальный мандат рассчитан на два года. Я говорю "начальный", потому по его итогам ЕС хочет оценить полезность наших советов, а также готовность украинской власти принимать их.

Конечно, мы знаем, что такие реформы требуют времени.

И, конечно, после общих советов будут нужны более глубокие секторальные рекомендации. Сложно сказать, сколько времени потребуется на всю реформу, но почти наверняка в первые два года будет сформирована лишь общая картина того, как должна выглядеть правоохранительная система. Также в этот период пройдут промежуточные реформы.

Но на полную имплементацию, конечно же, потребуется больше времени.

– Погодите, но ведь у Грузии получилось намного быстрее!

– Как раз в Грузии все происходило так, как я описал. Да, они немедленно сделали некоторые важные, заметные для общества вещи - такие как ликвидация ГАИ и создание новой службы

Но после этого реформы продолжались еще долго.

В Грузии было по меньшей мере три волны реформ.

И, что самое важное, там было руководство страна, которое являлось двигателем реформ.

– Возможно ли повышение вашей статуса миссии до исполнительной?

– Мы не предусматриваем такого изменения. Но мы предполагаем, что Украине потребуется помощь в имплементации реформы, после того, как будет определен план этой реформы.

– Мне известно, что предыдущая власть, а именно команда Портнова и Клюева, в прошлом году вели работу над реформой правоохранительных органов. Там есть здравое зерно?

– Наши коллеги знают об этих наработках. И сейчас задача - разобраться в том, могут ли они быть полезны, насколько они применимы на практике.

Важно не то, кто являлся их автором. Важно то, насколько эти предложения могут помочь в улучшении эффективности и демократической основы ваших силовых органов и практики их работы.