То, о чем в РФ осторожно подозревали в декабре 2014 года, спустя год стало реальностью и краеугольным камнем российской внешней политики: поделать с Украиной они ничего не могут.

Со слабой, бедной, неэффективной и коррумпированной Украиной. Даже в таком ее состоянии. Ничего, кроме заклинаний и мантр о скором коллапсе, морозах, переворотах и бунтах.

Начало этому было положено почти два года назад, когда российский президент перешел свой Рубикон. Решение аннексировать Крым и использовать войска против Украины привело к необратимым последствиям, и Кремль потерял контроль над дальнейшими событиями.

Путин бросил вызов самому времени, которое с того момента стало его стойким противником.

Среди множества провалов, авантюр, рисков и ошибок, характеризующих внешнюю политику России в 2015 году, именно это стало самым печальным для Кремля итогом.

Все хаотично сменявшиеся стратегии по созданию Новороссии, расколу Украины, навязыванию ей реалий "русского мира" - всё закончилось крахом. За два года Кремль растерял все рычаги влияния на Украину, установив, вполне вероятно, новую планку мирового рекорда в этом виде состязаний.

Из этого печального для Кремля факта вытекает много еще более печальных последствий. В международной политике почти всегда выгоднее угрожать силой, а не приводить угрозы в исполнение. Это дорого и рискованно, даже для гораздо более сильных, чем Россия, стран.

Очевидным становится бессилие, и оно порождает слабость. Кремль становится немощным и воспринимается как слабый. И это происходит не только в далеких Вашингтоне, Брюсселе или Берлине, а в соседних Минске, Астане и Ереване.

В течение всего последнего десятилетия для Москвы было критично важно казаться сильной. На этой иллюзии были построены проекты всевозможных евразийских интеграций, управления постсоветским пространством, договоров о коллективной безопасности и т.п.

Только Москва, способная угрожать и наказывать, могла остановить движение на Запад осколков своей бывшей империи.

Прошедший год окончательно показал: угрожать Москва может, но угрозы пустые и приводят к противоположным для Кремля последствиям. "Стрельба в собственные ноги" становится квинтэссенцией внешней политики России.

Это не означает, что Украину ожидают легкие времена.

У нас все еще возможны и бунты, и морозы, и перевороты с коллапсами. Мы не можем похвастаться позициями в большинстве ключевых мировых рейтингов, а некоторые из наших сложностей наверняка усугубятся в следующем году.

Но это будут наши проблемы, а не достижения Кремля.

Пространство, на котором он может на что-то влиять, стремительно сокращается. Это - цепная реакция, в конце которой Россия имеет все шансы перестать быть региональной державой.

Миф о величии России лежит в самой основе и "русского мира", и внешнеполитической стратегии Москвы. Пропаганда твердит обывателю о возвращении в круг великих держав и способности вершить судьбы мира, о многополярном мироустройстве и, местами, о сверхдержавности России. Авантюра в Сирии – еще один сомнительный итог 2015 года – призвана была показать новые горизонты и вернувшиеся из тридцатилетней давности возможности.

Но практика оказалась иной.

И если в национальной мифологии Москва борется за равноправный диалог с Вашингтоном и Пекином, то в реальности Россия не в состоянии сохранить контроль над Украиной. Даже при использовании крайних мер и дорогостоящих средств.

Высокой ценой, но Украина – главная цель российской внешней политики – приобретает суверенитет.

Отстоянная независимость и право самостоятельно выбирать собственную судьбу – это большая победа Украины.

И большое поражение Кремля.

Автор: Николай Капитоненко,

директор Центра исследований международных отношений,

доцент Института международных отношений

Публикации в рубрике "Экспертное мнение" не являются редакционными статьями и отражают исключительно точку зрения автора